Глава 17. Поместье Маунт-Вашингтон

Гора Вашингтон в районе Хайленд-Парка Лос-Анджелеса возвышается над огромным городом подобно ангелу-хранителю. Располагаясь недалеко от центра города, гора все же стоит уединенно, отделенная чередой предгорий. На вершине горы шум движения, доносящийся с оживленных улиц внизу, стихает до тихого гула. В этом спокойном месте проблемы человечества кажутся более поддающимися гармоничному решению. Хотя это место находится в мире, оно кажется не совсем от мира сего.

Именно сюда, на вершину горы Вашингтон, 3880 по Сан-Рафаэль-авеню, решительный посетитель, преодолев крутой, извилистый подъездной путь, прибывает в Международную штаб-квартиру «Общества Самореализации».

В начале двадцатого столетия поместье Маунт-Вашингтон, как еще называют это имение, было фешенебельным отелем. Богатые люди, стремясь вырваться из напряжения и суеты городской жизни, приезжали сюда отдохнуть или посетить торжественные светские мероприятия. На теннисных кортах проводились турниры; в просторных фойе — банкеты и красочные балы. Гостей доставляли в отель фуникулером по крутому склону от Мармион-Вэй, расположенной в трехстах метрах ниже, где было налажено сообщение с железной дорогой из центра Лос-Анджелеса.

«Город ангелов» был тогда гораздо меньше: около ста тысяч жителей. Со временем растущая популярность автомобиля и неуклонное поглощение городом окружающих его садов и фермерских земель побудили модную клиентуру Маунт-Вашингтона искать мест для отдыха подальше от города. Для поместья Маунт-Вашингтон настали тяжелые времена. В конце концов отель закрылся. Из расширяющихся трещин на некогда знаменитых теннисных кортах начали прорастать сорняки. Отель, подобно бедному, но все еще гордому аристократу, с самодовольной снисходительностью продолжал взирать на мир со своего 12-акрового участка. Однако поддерживать его надменное настроение с годами становилось все труднее, так как с течением времени со стен главного здания начала облупляться краска, окрестности потеряли свою былую элегантность, и повсюду были видны несомненные приметы запущенности. Увы, к такому всеобщему безразличию приводят всех, кто слишком гордо противостоит нивелирующей косе Времени. Деловой мир больше не обращал внимания на Маунт-Вашингтон.

Тем не менее, в отличие от большинства некогда модных курортов, жалких в своих воспоминаниях о навсегда ушедшем расцвете, былая слава Маунт-Вашингтона была лишь прелюдией к куда более славной роли.

На рубеже веков, в те времена, когда поместья Маунт-Вашингтон достигли пика своей популярности в качестве курорта, в Индии жил юноша, который в периоды экстатической медитации улавливал образы таинственного монастыря на вершине горы в далекой стране. Послание, переданное его загадочными видениями, относилось к миссии, которую, как он знал, ему предназначено когда-нибудь исполнить.

Мукунда Лал Гхош, впоследствии известный миру как Парамханса Йогананда, был сыном старшего управляющего Бенгало-Нагпурской железной дороги; поэтому, когда он повзрослел, перед ним открылась перспектива богатства и высокого положения в миру. Но его привлекал не этот мир. С самого раннего детства он стремился к Богу так пылко, как другие жаждут человеческой любви или мирского признания. Любимым развлечением Мукунды было посещение святых.

Они часто называли его «Чхото Махасая» — «Маленький господин», или буквально «Малый с великим умом». Обращаясь с ним не как с ребенком, а как с духовно равным, многие (как он с веселой улыбкой рассказывал мне в последние годы его жизни) задавали ему глубокие вопросы или обращались к нему за советом по духовным вопросам.

Очевидно, это был незаурядный ребенок, хотя в своей автобиографии Йогананда представляет себя столь скромно, что читатель, незнакомый с интенсивной подготовкой, требуемой для высоких достижений в йоге, может прийти к заключению, что в подобных условиях всякий мог бы достичь высот духовных переживаний юного йога.

Вскоре после окончания средней школы Мукунда встретил своего гуру^[1], великого Свами Шри Юктешвара из Серампура (Бенгалия). У стоп этого великого учителя за поразительно короткий период в шесть месяцев он достиг высокого состояния самадхи^[2] — безусловного единения с Богом. Гуру продержал его в ашраме^[3] еще девять с половиной лет, готовя к его миссии: распространению йоги на Западе. «Запад, — объяснял Шри Юктешвар, — высок материальными достижениями, но ему недостает духовного понимания. Воля Бога состоит в том, чтобы ты сыграл свою роль в обучении человечества ценности уравновешивания материальной и внутренней, духовной жизни».

В 1917 году Мукунда, теперь уже как монах с именем Свами Йогананда^[4] предпринял первый заметный шаг на пути к исполнению своей миссии, основав небольшую школу для мальчиков в бенгальской деревне Дихика. В 1918 году махараджа Каcимбазара милостиво позволил ему перевести эту быстро растущую школу в каcимбазарский дворец в Ранчи, штат Бихар, где школа стала процветать. Учреждение, предлагающее наряду со стандартной учебной программой обучение божественному искусству жизни, мгновенно привлекло как родителей, так и детей. За первый год количество заявлений о приеме достигло двух тысяч — гораздо больше, чем школа могла вместить. К концу второго года образовательные теории молодого директора-йогина уже начали оказывать заметное влияние на других преподавателей.

Однако, как бы школа в Ранчи ни была ему дорога, существовала другая, более серьезная миссия, к которой Господь уже тогда готовил его. Однажды, в 1920 году, во время медитации молодой йог получил видение: тысячи американцев проходили перед ним, пристально глядя на него. Он знал — это было божественное послание. Пришло время начать дело всей его жизни на Западе.

Уже на следующий день он получил приглашение выступить в качестве делегата от Индии на Международном конгрессе религиозных либералов; в том году он проводился в Бостоне, штат Массачусетс, при содействии Американской унитарной ассоциации. «Все двери открыты для тебя, — сказал ему Шри Юктешвар, когда он обратился к своему гуру за наставлениями. — Твои слова о йоге будут услышаны на Западе». Получив подобный наказ, Йогананда принял приглашение.

В Америке он нашел множество людей, жаждущих индийских духовных учений и освобождающих техник йоги. Поэтому он остался в Бостоне, где в течение трех лет преподавал и читал лекции. Постепенно он привыкал к американской культуре и изучал, как можно достучаться до самых сердец слушателей, преодолев их предубеждения.

В 1923 году он начал серию лекций и занятий в крупных американских городах. Везде он пользовался чрезвычайным успехом. Толпы людей стекались к нему, иногда простаивая в очередях длиной в целые кварталы, чтобы войти. В отличие от большинства других учителей из Индии, он никогда не пытался навязать американцам культурные традиции своей страны, а скорее стремился им показать, как одухотворить их собственную культуру. Динамично, с заразительной радостью он принялся убеждать умы, погрязшие в добродетелях «приземленной практичности», что наиболее практичный из всех путей — это поиск Бога.

У него был невероятный магнетизм. 25 января 1927 года в Вашингтоне, округ Колумбия, после лекции, на которой присутствовали 5000 человек, «Вашингтон пост» сообщала: «Свами побил все рекорды по устойчивой заинтересованности». Одно время известный фотограф держал фотографию Мастера в натуральную величину на улице возле своего ателье. Президент Кальвин Кулидж^[5] принимал свами в Белом Доме. 18 апреля 1926 года в знаменитом «Карнеги-Холл» в Нью-Йорке Мастер в течение полутора часов поддерживал вдохновение трехтысячной толпы, повторявшей вместе с ним простое песнопение «О прекрасный Бог!», которое он перевел с хинди, на котором оно было написано Гуру Нанаком.

В 1924 году Свами Йогананда предпринял турне на запад через весь континент. Когда он преподавал и читал лекции, бесчисленные тысячи людей обнаруживали, что их жизнь преобразилась, — не только благодаря его словам, но и благодаря его притягательной любви и чистому сиянию его внутренней радости.

Луиза Ройстон, пожилая ученица, которая впервые встретилась с ним в те ранние годы, описывала его мне как человека, столь переполненного божественной радостью, что он порой действительно выбегал на лекционный помост; его длинные волосы развевались, а оранжевая мантия на теле трепетала, словно разделяя его энтузиазм.

— Как вы все? — кричал он.

— Пробуждены и готовы! — следовал нетерпеливый ответ, и он вел их за собой.

— Как все себя чувствуют?

И снова крик: «Пробуждены и готовы!»

Только в такой заряженной атмосфере он был готов говорить о Боге, которого он описывал как самую динамичную, радостно вдохновляющую Реальность во Вселенной. Сухие теоретические лекции были не для него. Он прибыл в Америку не философствовать, но пробудить в людях горячую любовь к Богу и страстное желание познать Его. Сильная, вдохновляющая личность этого учителя из Индии совершенно покоряла его аудиторию.

Луиза Ройстон рассказала мне маленькую прелестную историю, произошедшую в 1927 году во время визита Йогананды в Вашингтон, округ Колумбия. Там его ученицей стала мадам Амелита Галли-Курчи^[6] — всемирно известная оперная певица. В то время Галли-Курчи достигла вершины своей необычайной славы. Однажды вечером во время пения в переполненном концертном зале она заметила своего гуру, сидевшего на балконе. Прервав выступление, она вытащила носовой платок и пылко помахала ему. Свами, в свою очередь, поднялся и помахал ей в ответ. Публика, увидев, наконец, чье присутствие прервало программу, разразилась восторженными возгласами и аплодисментами, поддерживая овации в течение нескольких минут.

Одна из причин почти ошеломляющего отклика, который Мастер встречал повсюду, была в том, что, в отличие от большинства публичных ораторов, он никогда не рассматривал аудиторию слушателей как безымянные толпы, даже если она насчитывала многие тысячи. Он был поразительно чуток к каждому слушателю как к индивидуальности. Часто он обращался к конкретным нуждам одного человека своей аудитории. Я сам однажды это испытал, когда в ходе публичной лекции он кратко затронул одну из моих личных трудностей. Когда я мысленно благодарил его, он с улыбкой взглянул на меня, прежде чем продолжить свою речь.

Мистер Оливер Роджерс (впоследствии Брат Дэвананда), пожилой человек, ставший монахом Маунт-Вашингтона через год или два после меня, однажды сказал Мастеру в моем присутствии:

— Я слушал Вашу лекцию двадцать пять лет назад в Симфоническом зале, в Бостоне. Все прошедшие с тех пор годы я часто думал, где же Вы. Я полагаю, это была моя карма: я должен был вначале искать Бога другими способами, но непреодолимым вдохновением, стоящим за моими поисками, всегда был тот вечер с Вами в Симфоническом зале.

— Что еще было странно, — задумчиво продолжал мистер Роджерс, — этот огромный зал был полностью заполнен, но в течение всей лекции Ваши глаза были прикованы ко мне!

— Я помню, — ответил Мастер с тихой улыбкой.

Прежде всего, во время каждой публичной лекции, Свами Йогананда искал души, духовно готовые посвятить свою жизнь Богу. Как он часто говорил: «Я предпочитаю душу толпе, хотя и люблю толпы из душ».

Во время его трансконтинентального турне в 1924 году многие были бы рады, если бы Свами Йогананда поселился в их городах. Однако на каждое такое приглашение он отвечал: «Моя душа зовет меня в Лос-Анджелес». Много лет спустя один из гостей Маунт-Вашингтона спросил его: «Какое место в Америке Вы считаете самым духовным?» — «Я всегда считал Лос-Анджелес Бенаресом^[7] Америки», — ответил Мастер.

И вот он в Лос-Анджелесе. Люди стекались на его лекции в беспрецедентном количестве (даже для такого города, известного своим интересом к духовным вопросам). Недели проходили в непрерывном служении обществу. А затем он сообщил своим восхищенным ученикам, что планирует организовать свою штаб-квартиру в их городе.

Ему показали множество объектов недвижимости, но ни один из них не соответствовал видению, которое он получил в Индии. Он продолжал поиск.

Однажды в январе 1925 года он ездил на машине с двумя или тремя учениками, в том числе с Артуром Кометером, молодым человеком, который вместе с Ральфом, еще одним учеником, возил Мастера по Америке. Они ехали вверх по серпантину дороги на гору Вашингтон. Когда они проезжали поместье Маунт-Вашингтон, Мастер вскрикнул: «Остановите машину!»

— Вы не можете войти туда, — запротестовали его спутники. — Это частная собственность!

Но Йогананду невозможно было отговорить. Он вошел на обширный участок и бродил по нему в молчании. Наконец, держась за ограду теннисного корта, он тихо воскликнул: «Это место похоже на дом!»

Как выяснилось, эта недвижимость недавно была выставлена на продажу; уже были и другие желающие ее купить. Но Йогананда знал, что ей суждено принадлежать ему. Он был настолько уверен в этом, что пригласил всех своих учеников в Южную Калифорнию на церемонию посвящения^[8] на все еще не выкупленной земле. Во время выступления в тот день он сообщил им: «Это место ваше».

Цена недвижимости составляла 65 000 долларов. Мастер был уже готов подписать договор купли-продажи, когда его рука застыла в неподвижности. «Бог удержал мою руку от подписания, — сказал он мне по прошествии многих лет, — потому что хотел, чтобы я приобрел эту собственность за меньшие деньги». Через несколько дней был найден другой агент по недвижимости, который согласился обсудить условия. Продавец дал согласие снизить цену до 45 000 долларов при условии, что сумма будет выплачена полностью на момент покупки и что эта дата будет установлена не позднее трех месяцев со дня подписания Йоганандой договора. Цена, хотя и превосходная, все же составляла значительную сумму, особенно в те дни, когда доллар оценивался гораздо выше, чем сегодня.

Когда ученики Йогананды узнали, что у него есть только три месяца на сбор всей суммы, их интерес заметно ослаб. Одна дама воскликнула в испуге: «Да ведь Вам потребуется двадцать лет, чтобы собрать столько денег!»

— Двадцать лет, — ответил Мастер, — для тех, кто думает, что двадцать лет. Двадцать месяцев для тех, кто думает, что двадцать месяцев. И три месяца для тех, кто думает, что три месяца!

Он действительно получил эти деньги за три месяца. История о том, как он это сделал, прекрасно иллюстрирует силу веры.

У Свами была ученица, миссис Росс Кларк, чей муж за несколько месяцев до этого подхватил двустороннюю пневмонию. Врачи сказали, что ему не выжить. «О, да, он будет жить» — заявил Мастер, когда миссис Кларк обратилась к нему за помощью. Подойдя к постели ее мужа, он сел рядом и глубоко помолился. Этот мужчина исцелился. Поэтому, когда миссис Кларк узнала о проблеме Мастера, она сказала ему: «Вы спасли жизнь моему мужу. Я хочу помочь Вам. Примете ли Вы ссуду в размере 25 000 долларов без процентов на три года?» Примет ли он!

— Остальные деньги, — рассказывал он мне, — начали стекаться со всей страны из других наших центров. Вскоре у нас было еще 15 000 долларов, всего 40 000 долларов. Но приближалась дата покупки, а нам все еще недоставало 5000 долларов от общей стоимости. Я еще раз написал миссис Кларк, чтобы узнать, не поможет ли она нам с этой суммой. Она с сожалением ответила: «Я сделала все, что могла». Я еще раз поблагодарил ее за ту огромную помощь, которую она уже оказала. Но откуда могла прийти помощь?

В конце концов, остался всего один день! Ситуация была отчаянной. Если мы не получим эти пять тысяч долларов к полудню следующего дня, мы потеряем наш выбор».

Мастер усмехнулся: «Я думаю, Божественной Матери нравится делать мою жизнь интересной!»

— Мне довелось остановиться в доме одного богатого, но неискреннего человека. Он легко мог бы помочь нам, если бы захотел, но он и пальцем не пошевелил для этого. Я сражался с Богом: «Как ты собираешься дать мне эти деньги до завтрашнего полудня?»

— Все будет в порядке, — успокаивающе сказал хозяин дома.

— Почему Вы это сказали? — потребовал я ответа. Я знал, что деньги придут, но Богу нужны человеческие инструменты, а этот человек не проявил никакого интереса послужить в этом качестве. Он вышел из комнаты.

В тот же самый момент порыв ветра^[9] повернул мое лицо к телефону. Там я увидел лицо мисс Траск, дамы, дважды приходившей ко мне на собеседования. Голос сказал: «Позвони ей». Я сразу же так и сделал, и объяснил ей свое затруднительное положение.

После паузы она сказала: «Как раз на днях один человек вернул мне заем, который я давала ему много лет назад. Я не ожидала, что когда-нибудь получу его обратно. Он составлял 5000 долларов! Да, Вы можете их получить».

Я молча вознес молитву благодарения. «Пожалуйста, — призывал я ее, — будьте в поместье Маунт-Вашингтон завтра до полудня».

Она обещала приехать. Но в полдень следующего дня она еще не появилась! Несколько потенциальных покупателей ждали, как волки! Один из них рассказывал всем, что планирует превратить это место в школу кинематографии. Но продавец объявил: «Мы подождем до конца дня».

Через несколько минут прибыла мисс Траск. Драма закончилась. Мы уплатили полную цену, и Маунт-Вашингтон стал нашим!»

Так была основана Международная штаб-квартира «Общества Самореализации» — учреждение, через которое Парамханса Йогананда распространял свое учение по всему миру.

Когда я приехал к Мастеру в 1948 году, поместье Маунт-Вашингтон было монастырем. Поскольку надежды Мастера на одухотворение Запада были связаны с всесторонним образованием молодежи, первоначально он планировал сделать поместье школой, обучающей «как жить», подобной его широко известному учебному заведению в Индии. Однако вскоре он понял, что его образовательным мечтам придется подождать, пока достаточное количество взрослых не обратится к его идеалам; только тогда появятся должным образом подготовленные учителя и достаточное количество родителей, готовых посылать детей в его школы. Поэтому вскоре Маунт-Вашингтон стал центральным местом проживания для взрослых, желающих посвятить свою жизнь Богу.

В 1925 году, хотя многие американцы и были вдохновлены посланием Йогананды, относительно немногие были готовы посвятить всю свою жизнь духовному поиску. Даже в Индии, как сказал Господь Кришна в Бхагавадгите: «Из тысячи один ищет Меня; и из тысячи тех, кто ищет, один полностью знает Меня.» (Бхагавадгита 7:3). Свами Шанкарачарья (также известный просто как Свами Шанкара; ачарья означает «учитель») однажды заметил: «Детство занято игрушками; юность — романтикой и семьей; старость — болезнями и заботами: где же человек, который занят Богом?» Здесь, на материалистическом Западе, действительно были готовы выделить время на глубокую медитацию. Они приходили по одному. Многие ушли; немногие остались.

Йогананда мог пойти на компромисс со своими высокими стандартами и снизить их, чтобы осталось больше людей, но он никогда бы этого не сделал. И среди тех, кто пришел, было всё больше глубоко ищущих душ. Монашеский орден постепенно развивался и со временем достиг такого высокого духовного уровня, какого я не видел больше нигде, даже в Индии.

В течение нескольких лет Свами Йогананда продолжал свои поездки по стране, давая лекции, обучая и привлекая к своей работе постепенно растущую группу преданных учеников. Наконец, он почувствовал, что Бог направляет его к тому, чтобы закончить эти духовные «кампании», как он их называл, и возвратиться в Маунт-Вашингтон, чтобы посвятить свое время обучению душ, которых он послал туда.

Теперь для него и его маленькой группы настал период суровых испытаний. Как выяснилось, все вырученные за предыдущие годы публичных обучений деньги, которые он посылал домой, были растрачены, причем зачастую неразумно. Без сомнения, отвечавшие за это руководители полагали, что запасы никогда не иссякнут. Для пополнения истощенного банковского счета Мастер мог бы отправиться в новую кампанию, но он чувствовал, что Бог желает сейчас, чтобы он оставался в Маунт-Вашингтоне, и он неуклонно повиновался Божественному призыву. Он и его маленькая группа посадили на склоне холма помидоры. Месяцами их рацион состоял из сырых помидоров, тушеных помидоров, жареных помидоров, печеных помидоров и томатного супа. Они обнаружили, что при небольшом кулинарном воображении даже эта крайне скудная еда может быть приятно разнообразной.

С годами все больше и больше учеников по всей стране понимали, что Мастер дал им нечто гораздо большее, чем дополнение к церковным учениям, с которыми они выросли: это был целостный, самодостаточный духовный путь. Йогананда всегда призывал своих учеников оставаться верными собственным церквям, если они того желали. Однако, по мере того как они практиковали его учение, многие почувствовали, что его работа и есть та церковь, в которой они нуждались. Так продвигалось его дело — не путем миссионерского обращения, но через личный опыт самих учеников, испытавших эффективность его учений. Все больше и больше людей, которым мирские обязанности не позволяли присоединиться к его монастырю, объединялись в своих городах, образуя центры «Общества Самореализации». В Маунт-Вашингтоне составлялись уроки из его учений и трудов^[10] и рассылались преданным ученикам по всей стране, в конечном итоге достигая учеников по всему миру. К 1935 году это дело прочно наладилось и процветало.

В том же самом году гуру Йогананды, Свами Шри Юктешвар, призвал его обратно в Индию. Ставший знаменитостью ученик провел там год, путешествуя по стране и выступая перед большими аудиториями.

Посетитель ашрама Шри Юктешвара в Серампуре однажды сравнил Свами Йогананду с другим свами, широко известным как в Индии, так и Америке. Великий гуру, редко снисходивший даже до небольшой похвалы, на этот раз ответил с тихой гордостью: «Не упоминай их в одном ряду. Йогананда намного выше».

Свами Йогананда в дни своей «кампании» иногда просил слушателей сцепить руки вместе. Затем он говорил им: «Те, кто сонастроен со мной, не смогут разнять свои руки, пока я не скажу им, что они свободны». Когда он вернулся в Индию, он иногда демонстрировал это, просто чтобы показать силу ума. Когда я отправился в Индию в 1958 году, кто-то, кто был там, рассказал мне, что однажды вечером Мотилал Тхакур, продвинутый ученик Шри Юктешвара, обошел зал, дуя на кончики пальцев, а затем щелкая ими в сторону людей в попытке освободить их от власти Йогананды. Ему не удалось разрушить духовное влияние свами.

В том году Шри Юктешвар даровал своему любимому ученику высший из духовных титулов Индии: «Парамханса»^[11]. Многие индийцы надеялись, что теперь Йогананда останется в Индии. Но Бог уже внутренне звал его обратно в Америку. Еще одним, внешним знаком того, что Бог отпускает его в путь, была смерть его гуру. Поэтому в 1936 году он вернулся в Маунт-Вашингтон. И теперь начался новый этап его миссии.

В своих прежних видениях вместе с образом Маунт-Вашингтона Йогананда всегда видел два других здания. Первым из них был главный зал его школы в Ранчи. Другое еще внешне не проявилось. Это была прекрасная обитель где-то на берегу моря.

Несколько раз, когда он ехал по калифорнийскому побережью в Сан-Диего, его тянуло к одному месту в маленьком городке Энсинитас. Каждый раз при пробуждении этого влечения он получал внутреннее послание: «Подожди. Еще не время». Повинуясь своему внутреннему руководству, он никогда не интересовался этим вопросом. Однако по возвращении из Индии его ждал сюрприз. На том самом месте, которым он интересовался в тех поездках, мистер Джеймс Дж. Линн, богатый и высоко духовно продвинутый ученик, купил и построил для него обитель его видений! Именно здесь Парамхансаджи^[12], как теперь стали называть его многие люди, в течение нескольких последующих лет проводил большую часть времени за написанием книг, включая «Автобиографию йога», ставшую духовной классикой.

Теперь его дни протекали в идиллии божественного спокойствия. После многих лет путешествий, духовных «кампаний» и мужественного решения нескончаемой череды проблем, возникавших на пути его миссии, на некоторое время он получил возможность насладиться плодами своих трудов. Вызовы, с которыми он столкнулся теперь, находились в более благоприятной области духовных идей.

Чтобы поделиться этой идиллией с преданными учениками, в 1938 году на территории Энсинитаса он построил небольшое красивое место поклонения. «Храм золотого лотоса» — так назвал он это новое строение. Расположенное в саду, довольно близко к главному зданию, оно было обращено окнами к Тихому океану. Здесь Мастер проводил групповые медитации, «декорацией» для которых был океан, напоминавший о необъятности Духа. Он делился с преданными учениками некоторыми глубокими откровениями, которые ежедневно изливались через его перо на бумагу. Храм золотого лотоса вызвал широкий общественный интерес. Посетители иногда сравнивали его с Тадж-Махалом. Один человек сказал о нем: «Это — как увидеть рай, не умирая!»

Но идиллия Мастера продолжалась недолго. В 1939 году в Европе началась Вторая мировая война. Ее разрушительные вибрации не могли не повлиять на спокойствие работы Йогананды, направленной на служение нуждам всего человечества. В 1942 году, вскоре после вступления Америки в войну, Храм золотого лотоса сполз в море. Его фундамент был подточен почвенной эрозией, вызванной просачиванием воды с дороги, пролегавшей за пределами принадлежавших обители земель. О потере этого знаменитого строения сообщалось на первых полосах Ассошиэйтед Пресс в сотнях газет по всей стране. Однако для Парамхансаджи эта потеря была не трагедией, а знаком Божественной воли. Пришло время для следующего этапа его миссии.

Создается впечатление, что на долю истинных возлюбленных Бога выпадает больше испытаний, чем на долю обычных людей. Может быть, причина этого в том, чтобы на их примере преподать другим урок: невзгоды, если их встречать с божественной верой, в конечном итоге неизбежно оказываются благословением. Лишения — это всего лишь короткий путь, туннель, проложенный, так сказать, через горы, чтобы быстрее достичь плодородных лугов за ними. Парамхансаджи заявил, что после разрушения Храма золотого лотоса возникнет множество других мест поклонения. Таким образом, для него эта потеря означала, что пришло время расширить его работу, более активно охватывая мир посредством его организации, которая к тому времени прочно встала на ноги.

В течение года и двух месяцев после потери храма в Энсинитасе были созданы два новых места поклонения. Первое здание в Голливуде на бульваре Сансет, 4860, было освящено в августе 1942 года, второе, которое находилось в Сан-Диего на Первой авеню, 3072, освящено в сентябре 1943 года. Теперь по воскресеньям Мастер поочередно начал читать лекции в этих церквях.

Это расширение его общественной деятельности привлекало в церкви все больше учеников-мирян, помимо тех, кто приезжал жить как отшельники в его ашрамы Маунт-Вашингтона и Энсинитаса. Именно теперь старая мечта, которую он часто описывал на лекциях и в журнальных статьях, начала обретать определенные очертания.

С самого начала одной из основных целей его работы было, как он выразился, «распространение духа братства среди всех людей и оказание помощи в организации во многих странах самостоятельных общин для простой жизни и высокого мышления». Именно на становление такой «общины^[13] всемирного братства» — так он обозначил этот новый стиль жизни — он направлял теперь большую часть своих усилий.

Проблема, к которой он обратился, была сходна с той, что впервые вызвала его интерес к детскому образованию. «Окружение, — говорил он, — сильнее, чем сила воли». Среда, в которой живет ребенок, в значительной степени определяет его жизненные позиции и поведение после того, когда он вырастает. Подобным образом окружение, в котором живет взрослый, может полностью определить успех или неудачу его или ее усилий, направленных на изменение своих старых нежелательных привычек.

Парамхансаджи побуждал людей по возможности жить в гармоничной окружающей обстановке. Одиноким людям с глубоким стремлением к Богу он часто предлагал монашескую жизнь. Но, рекомендуя ученикам, связанным мирскими обязательствами, регулярно посещать службы в церкви или центре «Общества Самореализации», он с грустью осознавал препятствия, с которыми сталкивались эти люди. Увы, большинство современных сред, даже когда они выглядят гармоничными, в большинстве своем не являются духовно возвышающими.

Он пришел к решению создать такие места, где все — и семейные, и одинокие — могли бы жить в атмосфере божественного воздействия. Места, где семья, друзья, работа и общее окружение — все способствовало бы духовному развитию; короче говоря, духовные поселки^[14], или «общины всемирного братства». В начале 1940-х годов он решил основать первое такое сообщество.

Энсинитас был тем местом, которое он выбрал для осуществления данного проекта. Здесь он начал принимать семьи. Читая в церквях лекцию за лекцией, он побуждал людей сочетать свои медитативные усилия с более простым и свободным стилем жизни духовного сообщества.

Ряд проектов, которые он предпринял в течение своей жизни, следует рассматривать как ориентиры на будущее, поскольку их осуществление зависело от готовности общества в целом, а не только от его дальновидности и могучей силы воли. Общество еще не было готово к ним. Таким образом, хотя он и мечтал основать в Америке школы, обучавшие «образу жизни», и действительно пытался открыть такую школу в Маунт-Вашингтоне в 1925 году, Америка просто еще не была достаточно духовно развита, чтобы позволить этой мечте осуществиться.

Тем не менее все, что он делал, имело основательные причины. В самом деле, что более всего могло выразить его пожелания относительно работы в ближайшие годы или даже для грядущих поколений, как не серьезные усилия, направленные на выполнение этих пожеланий в течение его собственной жизни?

Великие люди не могут надеяться претворить в жизнь все вдохновенные идеи своего гения в течение короткого времени, отведенного им на земле. Но чем яснее они продемонстрируют свои намерения для тех, кто придет позже, тем легче последователи смогут начать делать что-то ощутимое, пусть даже в зачатке, а не просто говорить об этом. Такой была школа Йогананды по «образу жизни» в Маунт-Вашингтоне. Таким был и основанный Йоганандой в 1941 году согласно уставу штата Калифорния «Университет йоги», от которого впоследствии пришлось отказаться из-за безразличия общественности. И таким же было его «поселение всемирного братства» в Энсинитасе.

Увы, ему не удалось завершить этот проект при жизни. Америка была просто не готова для этого. Возможно, также некоторые из учеников-отшельников тоже не были готовы. Однако то, что он отказался от проекта, нельзя рассматривать как изменение взглядов, учитывая то значение, которое он придавал этой концепции на протяжении всей жизни. Скорее практическая демонстрация его интереса могла быть направлена только на то, чтобы вдохновить других или даже кого-то одного. Я говорю это потому, что сам, похоже, был выбран для этого, взявшись за этот план в более поздние годы, когда наступило подходящее время для его выполнения.

* * * * * * *

В 1946 году была опубликована его самая известная книга «Автобиография йога». Ее появление ознаменовало начало последней главы его жизни: завершение основных литературных трудов и приход настоящего потока новых учеников.

Летом 1948 года он испытал высшее состояние экстаза, или самадхи. Бог в форме Божественной Матери Вселенной открыл ему секреты космического творения. Приподнимая эти последние завесы, Она словно бы хотела подготовить его к уходу с этой внешней стадии проявления.

«Вначале Я послала тебе несколько плохих людей, — сказала она ему во время этого экстаза, — чтобы проверить твою любовь ко Мне. Но теперь я посылаю тебе ангелов. Кто их поразит, того Я поражу».

Действительно, именно в этот период — приблизительно с 1946 года и позднее — пришло большинство предназначенных ему учеников. Можно предположить, что Бог хотел, чтобы его жизнь в ранние годы сверкала более ярко, чем это было бы, если бы вся его энергия была потрачена на личное обучение орд последователей.

К великому Шри Рамакришне большинство учеников также пришло в последние годы его жизни. Таким образом, теперь, в заключительных главах жизни Парамхансы Йогананды к нему начала прибывать растущая толпа преданных душ. Они помогли обеспечить продолжение его работы, после того как он покинул эту землю.

В этот период он также приобрел несколько новых объектов недвижимости: уединенный ретритный^[15] дом в пустыне Твенти-Найн-Палмз в Калифорнии, куда уезжал, чтобы в уединении работать над завершением своих произведений; новую церковь в Лонг-Бич, штат Калифорния, и еще одну в Финиксе, штат Аризона; озеро с храмом в Пасифик-Палисейдс, штат Калифорния. Он расширил существующие церковные владения в Голливуде, добавив к ним актовый зал и отличный вегетарианский ресторан.

Озеро и храм в Пасифик-Палисейдс были освящены им в 1950 году. Это было его последнее и самое красивое поместье. Он называл его «Озерной обителью SRF»^[16]. «Озерная обитель» образована естественной чашей на крутом склоне холма, который почти окружает очаровательную жемчужину озера. Здесь находятся церковь, храм на открытом воздухе, маленькие часовни для каждой из основных мировых религий и прекрасные цветочные сады. Это место ежегодно радует многие тысячи посетителей.

В последние годы жизни он все больше времени уделял работе над своими произведениями. Одним из заданий, которое дал ему его гуру, было показать внутреннее соответствие индийских Священных Писаний, особенно Бхагавадгиты, и Старого и Нового Заветов. В Твенти-Найн-Палмз он написал комментарии к Бхагавадгите, Книге Бытия и Откровениям (по его словам, учение Откровений — это «чистая йога»). К тому времени он уже завершил подробные комментарии к четырем Евангелиям Библии.

Седьмого марта 1952 года он покинул свое тело. Это была невероятно плодотворная жизнь. К моменту ее завершения центры SRF процветали во многих странах. По всему миру насчитывалось много десятков тысяч учеников Йогананды. Он открыл Запад для индийских учений так, как это не удавалось ни одному другому учителю. Впервые великий мастер из Индии провел большую часть своей жизни на Западе. Во многом благодаря его учению и яркому личному примеру в последние десятилетия наблюдается столь широкий и растущий интерес к духовным учениям Индии.

Центром этого широкого движения было поместье Маунт-Вашингтон. Там и началась моя жизнь в ученичестве.

<<< | Содержание | >>>