Жизнь в духовной общине — рассказывает Наявами Шивани
Моей первой детской мечтой было стать раввином. На самом деле меня привлекали священные писания и звучание священного языка. В шесть лет я начал изучать иврит и очень скоро знала все молитвы наизусть. Но меня никогда не вызывали читать перед прихожанами, потому что в ортодоксальной еврейской традиции женщин не призывают читать Тору. Они также не могут стать раввинами или даже, как я обнаружила, когда мне было 12 лет, они не могут получить посвящение в группу верующих (бар-мицва).
Поэтому я обратила свое внимание на другое призвание: стать защитником правды и справедливости. Посвятив себя учебе, я поступила в юридическую школу в Вашингтоне, округ Колумбия. Хотя я посвятила годы своей жизни достижению этой цели, я была разочарована с первого дня.
Я хорошо помню курс уголовного права, который меня очень привлекал. В своей первой лекции, излагая тему законности и нравственности, профессор заметил, что всякий, кто верит в такую вещь, как естественное право, или в соотношение между нравственностью и законностью, поступил не в тот университет: их лучше было бы записать в семинарию. Поскольку эта дверь уже была закрыта, мне ничего не оставалось, кроме как тащиться вперед, надеясь, что ситуация улучшится.
Помимо занятий и гор домашней работы, я также работала помощником юриста в офисах нескольких частных адвокатов, как для получения опыта, так и для оплаты обучения. Я снова была разочарован, когда обнаружила, сколько и насколько существенными были компромиссы, необходимые для того, чтобы «выиграть» дело.
Полностью обескураженная, я бросила юридический факультет через два года и начала искать какой-то другой идеал, которому я могла бы полностью посвятить свое сердце и свою энергию. Это было моим настоящим желанием: иметь жизнь, которая бросала бы мне вызов, полностью вовлекала бы меня на всех уровнях моего существа. Для меня стало невозможным даже представить себе жизнь в обществе, чьи ценности были поверхностными и материалистическими. Я мечтала быть пионером, помогать создавать новый образ жизни.
Я уехал из Вашингтона, округ Колумбия, попрощался с семьей в Питтсбурге и «отправилась в путь» с несколькими вещами в рюкзаке и очень небольшим количеством долларов в кармане. Мне было 23 года, и это было летом 1968 года. У меня хватило наглости и тяги к приключениям, чтобы путешествовать автостопом по стране, устраиваясь на работу то здесь, то там, когда это необходимо. В Колорадо я встретилась с хиппи и детьми цветов и продолжила путешествовать по стране с домашней обезьянкой-пауком Улиссом на плече.
С приближением зимы мы с Улиссом поселились в Пало-Альто, где я устроилась помощником юриста и секретарем к частному поверенному и продолжила свои духовные поиски в «Свободном университете». Но то, что искало мое сердце, я не могла найти ни во встречах групп, ни в гештальт-сессиях. В глубине души я знала, что в жизни для меня есть что-то особенное, но я также знала, что не найду этого. В то время я записала в своем дневнике: «Думаю, мне нужен Гуру, который указал бы мне путь».
Свами Криянанда
Я впервые услышала о Свами Криянанде, когда летела в маленьком самолете над заливом Сан-Франциско. Мой друг, пилот, рассказывал мне о замечательном учителе йоги, которого он нашел в Пало-Альто, — подлинном мастере йоги по имени Криянанда. Я сопровождала его на занятия йогой и была немало удивлен, обнаружив, что йог был американцем, который начинал каждое занятие с игры на гитаре и пения одной из своих композиций. Его голос и то, как он вел асаны, были очень успокаивающими. Вдохновленная его рассказом о вегетарианстве, я перестала есть мясо и чудесным образом бросила курить.
На предпоследнем уроке Криянанда рассказал нам о духовной общине, которую он основал на земле, которую недавно купил в предгорьях Сьерра-Невады. Он только что закончил писать книгу о кооперативных сообществах и пригласил студентов прочитать ее и помочь ему построить сообщество.
Я прочитала книгу за один присест и тут же написала письмо помощнику Криянанды, Джону Новаку, с просьбой приехать на две недели летом. Вскоре я получила положительный ответ и начала строить планы на еще одно путешествие автостопом по пересеченной местности с первой остановкой в ретрите для медитации Ананды.
В саду
Мой ранний опыт Ананды и духовный рост неразрывно связаны с нашим органическим садом. До того, как я прибыла в Ананду, я, несомненно, была городской девушкой, с очень небольшим опытом пребывания на свежем воздухе или, если уж на то пошло, физических трудностей. Тем не менее, даже короткое время жизни среди вековых дубов, долгие прогулки по лесу, купание в реке Юба и вид далеких высоких гор оказали значительное влияние на мое сознание. Я поняла, что мои первые духовные уроки придут ко мне через природу.
В 1970 году Криянанда пригласил Хаанела Кэссиди переехать в Ананду и построить органическую биодинамическую ферму на нашей новой земле. Ханелю было уже за шестьдесят, он долгое время занимался крия йогой и имел значительный опыт биодинамического садоводства в Канаде и Чили, где он собирался уйти на пенсию. Криянанда предложил ему Ананду в качестве места его уединения, где он мог бы практиковать Крию и служить Йогананде, обучая нас, молодежь, тому, как развивать самодостаточную ферму.
Я никогда в своих самых смелых мечтах не представляла себя работающей на ферме, разбрасывающей навоз, управляющей трактором или выращивающей дождевых червей. Тем не менее, в один холодный январский день я представилась Ханелю, что потребовало смелости, учитывая его несколько аскетический вид, седые волосы, благородную осанку и пронзительные голубые глаза, я спросила, не примет ли он меня в качестве студента-работника в саду, который он должен был начать. Он скептически оглядел меня с ног до головы и, по своему обыкновению, несколькими хорошо подобранными словами пригласил меня встретиться с ним у водонапорной башни (в медитационном ретрите) в 7 часов утра в понедельник. Это был первый урок: садовники начинают с восходом солнца, а йоги должны к этому времени закончить свои практики и быть готовыми к работе.
Был очень холодный понедельник, и Ханель отвел меня в яблоневый сад, доставшийся нам вместе с Фермой. Деревья были заброшены и не обрезались годами. Он терпеливо учил меня, как смотреть на яблоню и видеть идеальную форму, данную ей Богом, — ее главную или ведущую ветвь, благодаря которой она вырастает в высоту; оптимальное количество боковых ветвей, чтобы поддерживать её нынешний размер и груз плодов, который она будет нести. Затем он научил меня, как отсечь все, что было чуждым этой сущностной форме. И не только для того, чтобы срубить ненужное, но и для того, чтобы освободить дерево от его бремени бережным и научным способом — каждый надрез был сделан под углом, чтобы он быстро заживал и позволял жизненной силе течь в новом направлении. В подходе Ханеля к садоводству и к жизни была настоящая поэзия, да и сам он был опытным фотографом, писателем и певцом.
В то утро мы вместе работали, он показывал мне, какие ветви нужно устранить и как это сделать. Затем он оставил меня одну на весь день, ожидая, что я сделаю как можно больше. Мало того, что мои руки были заморожены и едва двигались, мой разум вяло пытался уловить идею помочь деревьям, уничтожив большую часть каждого из них. К концу дня я начала понимать не только то, что деревья нуждались в этой работе и были благодарны за нее, но и то, что я должна была избавиться от многих бесполезных идей и привычек, если я хотела энергичного, нового духовного роста. В более поздние годы, когда я начала изучать Новый Завет, я могла глубже понять слова Христа: «Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы она принесла больше». фрукты.»
Восемь лет я работала в наших садах, от восхода до заката, весной, летом, осенью и даже зимой, узнавая о жизни и духовности больше, чем из книги. Возможно, самым важным уроком тех идиллических лет было признание того, что рост цикличен, и нам нужно работать в гармонии с его ритмами, независимо от того, что мы чувствуем или чего хотим. Как хорошо было бы взять летние каникулы и отправиться в поход по высокогорью. Но в необыкновенную жару и засуху лета Ананды даже один день без воды был бы похоронным звоном для растений.
Я отчетливо помню год исключительно длинного бабьего лета. У нас был большой урожай озимых кабачков, и они благополучно созревали, с каждым днем набираясь все большей жизненной силы. Но мы должны были внимательно следить за погодой, зная, что нам нужно будет собрать их до первых сильных морозов. Наступил продолжительный дождливый период с теплыми температурами. Но к тому времени уже шел ноябрь, и мороз мог прийти в любой день.
И вот в середине воскресной службы, небо внезапно прояснилось. Впереди звездная и морозная ночь. Когда мы гуськом выходили из храма, я шепнула другим садовникам: сейчас или никогда — давайте пропустим обед и занесем тыквы внутрь! Мы хорошо поработали после захода солнца и не потеряли ни одну из них. Когда в более поздние годы я прочитала в Библии: «Жатвы много, а делателей мало», я вспомнила тот день и вполне могла представить труд, необходимый для жатвы сознания Бога.
Огород давал нам чистые, вкусные овощи, но он не приносил общине денег, необходимых для выплаты ежемесячных платежей по ипотеке. Так начался первый этап экономического развития и ответственности в Ананде, который можно назвать «фазой надомного производства». Первым из этих небольших предприятий был бизнес по производству благовоний и парфюмерных масел, который Джйотиш развил в районе залива и перенес в общину. В то же время Бинай развил бизнес по производству украшений из диких цветов, а вскоре после этого к нему добавилось производство вешалок для растений — макраме.
Большая часть садовников проводила половину дня в поле, а другую половину дня, а также зимние месяцы, занималась благовониями. Рядом с амбаром было возведено «соборное здание» — простая конструкция из изогнутых деревянных опор, покрытых толстым пластиком, который защищал жителей от влаги, но мало защищал от ветра или холода. Особенно запоминаются зимние утра в здании собора. Проведя обычно довольно холодную ночь в вигваме, мы приходили и обнаруживали, что в здании не теплее, чем в вигваме. Паста благовоний, в которую мы должны были окунать импортные палочки, была достаточно твердой, чтобы ее можно было разрезать, а ароматизированные масла были слишком густыми, чтобы их можно было наливать. Добрую часть утра мы проводили у печки, грея себя и свои материалы. Само здание так и не прогрелось, поэтому мы работали в старых перчатках, у которых был срезан палец. Моим самым желанным приобретением тех ранних лет была пара войлочных ботинок L.L. Bean, которые заметно изменили мой уровень жизнерадостности.
Хотя эта повторяющаяся работа в помещении и близко не доставляла такого удовольствия, как работа с растениями на улице, она была частью задачи первооткрывателя. Я давно сетовала на материалистическую и бессмысленную для меня жизнь, созданную, без сомнения, ценой неисчислимых жертв, предыдущими поколениями. Физические трудности не имели для меня большого значения, так как теперь я была в состоянии воплотить в жизнь одну из своих самых заветных желаний — собственными руками и в поте лица своего построить новый образ жизни.
Работа по совместительству
Однажды зимой в начале 70-х наше финансовое положение было настолько ужасным, что многим жителям пришлось искать работу на стороне. Как часто говорил Мастер: «Обстоятельства всегда нейтральны; то, как мы реагируем на них, делает их положительными или отрицательными». Это, казалось бы, катастрофическое обстоятельство дало мне и многим другим возможность сделать то, что сестра Гьянамата назвала «проверкой своей духовности в холодном свете дня». Мы были вынуждены покинуть наше гнездо духовной безопасности и измерить свой внутренний рост «в миру»
Мы узнали, что Лесная служба предлагает контракты на посадку саженцев деревьев на вырубленных и выжженных участках. Сделать ставку мог любой желающий. У нас была самая низкая заявка на пересадку большого количества акров в северо-западной Калифорнии в районе под названием Happy Camp. У нас было, кажется, 12 недель, чтобы завершить работу. Если мы не закончим вовремя, нам грозит ежедневный штраф.
Мы все были испытаны в течение этих недель, которые, хотя и стали немного легче, никогда не были прогулкой в парке. Поскольку срок приближался к концу, и стало очевидно, что мы не успеем, мы снова обратились к сообществу за подкреплением. К тому времени наши тела были истощены и изранены, и божественное вмешательство должно было прийти через другие тела. Трудно описать то облегчение, которое мы испытали, когда прибыли четыре человека, чтобы помочь нам завершить контракт. Наше настроение взлетело, наши тела чувствовали себя обновленными, и мы закончили вовремя! И мы вернулись в общину с деньгами в карманах, чтобы внести свой вклад в выплату по ипотеке, и с некоторой с трудом заработанной духовной силой за поясом.
Рождество
Моим любимым временем года было Рождество, и особенно период, предшествующий долгой медитации. В саду было мало работы, потому что, в большинстве своем, деревья были погребены под толстым слоем снега. Жизнь замедлилась, и все стало очень тихо. Многие из нас ушли на это время в уединение и оставались в тишине до дня долгой медитации. Атмосфера в Айодхье была замечательной — глубоко мирной и глубоко радостной.
Я использовала это время, чтобы больше узнать о жизни Иисуса и его учениях. Комментарии Йогананды к Библии, опубликованные в старых журналах «Внутренняя культура» и «Восток-Запад», поразили меня своей универсальностью и глубоко вдохновили. Хорошенькая еврейская девочка тоже училась быть христианкой.
Расширяющегося Света тогда не существовало; все рождественские мероприятия проходили в Seclusion Retreat. Много лет снег был настолько сильным, что автомобили не могли преодолеть последний холм. Итак, мы заходили, вытирались, медитировали и снова уходили. Свамиджи, конечно же, был рядом с нами, держа свою оранжевую мантию выше ботинок и продираясь через снег.
Социальная сторона Рождества в Ананде в те годы была трогательно простой: в день Рождества мы встречались с Криянандой в храме и слушали «Мессию» Генделя. Затем мы обменивались подарками, которые мы с любовью сделали для других, в результате чего храм был полон выброшенной оберточной бумаги и ленточек. После рождественского банкета, по традиции Мастера, Свамиджи говорил с нами прямо в столовой о более глубоком значении Рождества.
Разговор со Свамиджи, который особенно запомнился мне, произошел в середине 70-х, когда мы были на духовной конференции в Ванкувере, Канада. Свамиджи пригласили и представили как «отца духовных сообществ», и он мягко отверг этот почетный титул, сказав следующее интересное замечание: «Меня не слишком волнуют кооперативные сообщества; я забочусь о людях и их духовном росте. Это единственная причина, по которой я создал Ананду. И если когда-либо в будущем она не будет помогать людям таким образом, то она не должна увековечиваться».
Когда мы шли вместе, я спросила его, каким он видит будущее Ананды. Его ответ был неожиданно конкретным. «Еще какое-то время, — сказал он, — будет продолжаться мощный приток энергии, строительство зданий нашей базы в деревне Ананда. Но в какой-то момент произойдет взрыв, и люди выйдут небольшими группами, чтобы основать общины по стране и на других континентах». Он упомянул, кажется, группы, отправляющиеся в Индию, Австралию и другие места. «Деревня Ананда, — продолжил он, — представляет собой образцовое сообщество, и для того, чтобы начать его, требуются моя энергия и присутствие. Но как только модель будет установлена, ее будет легче воспроизвести, и это смогут сделать другие». Я гадала, не сошлют ли меня в какую-нибудь далекую страну, но в то время я была так доволен своим настоящим, что не очень хотела знать о будущем.
Вскоре после этого начали формироваться наши городские центры, сначала в Сакраменто, затем в Сан-Франциско, а более десяти лет спустя также в Европе, а затем и в Австралии. Оглядываясь назад на этот разговор, я вижу, что он был скорее пророческим, чем случайным.
Свадьба
Духовный магнетизм общины все время усиливался, и многие подвижники тянулись, как пчелы к настоящему меду. Исключительно большая группа прибыла в 1974 году, и среди них был мой будущий муж Артур Лаки. Он был уже много лет на пути, Криябан и, слава Богу, строительный подрядчик.
Я была очень счастлива в монастыре, хотя мне пришлось немало потрудиться. Я никогда не думала о том, чтобы покинуть его, и, конечно же, у меня не было никакого желания когда-либо жениться и завести семью. Но когда Артур предложил жениться, я рассказала об этом предложение моему духовнику. Я была совершенно и ужасно потрясена, когда он посоветовал мне принять это предложение. Его рассуждения были прямыми и простыми: духовно я больше возросла бы в отношениях, чем в монастыре. Были и другие уроки, которые мне нужно было тогда усвоить.
Артур и я поженились шесть недель спустя, 25 апреля 1975 года, в полнолуние и чрезвычайно благоприятные планетарный день, на очень простой вечерней церемонии, проводимой Свамиджи. В своем выступлении перед нами в тот вечер Свамиджи растопил лед торжественности, заметив: «Этот союз должен предвещать добро для всех, ибо не сказано ли, что на земле наступит мир, когда лев Иудеи ляжет с агнцем Христовым». ?» И когда во время церемонии он дал Артуру духовное имя Арджуна — принца всех преданных, я почувствовала, что сам Мастер благословляет наш брак. Его речь в тот вечер была об отречении от брака, о жизни в первую очередь для Бога и служении Ему в супруге, которого следует считать проводником божественной любви Бога.
Для меня в жизни мало что изменилось. У меня была та же работа, те же дорогие друзья, та же цель. И, кроме того, у меня был прекрасный компаньон, с которым я могла служить и расти. Я всегда считала этот брак духовным даром и великим благословением. Он никогда не было центром нашей жизни, а скорее другой частью нашей жизни, посвященной Богу. Мы сознательно решили отказаться от создания собственной семьи — заведения детей, чтобы иметь возможность служить большой семье Йогананды, куда бы это нас ни привело. В 1985 году поступил звонок, и Свамиджи спросил нас, не хотим ли мы служить в недавно созданном центре в Италии, где мы и живем с тех пор, живя вместе с 50 другими преданными в нашей европейской общине.
Оригинал статьи — https://anandaeurope.org/blog/2022/09/21/spiritual-community/