Радости вам друзья.
Мы к настоящему моменту после 40-ка строф первой части, хотя люди часто пропускают её, считая не очень важной, но первая часть сама по себе является священным писанием. Все те имена которые в ней упоминаются являются качествами над которыми мы должны работать либо развивая, либо преобразуя.
И теперь мы дошли до второй части.
И первая строфа:
Саджая продолжил своё обращение к Дхритораштре:
Мадхусудана (Кришна) тогда обратился к нему (Арджуне), переполненному каким он был — самосожалениями и полным разочарования, с глазами наполненными слезами.
Для меня это очень личностное переживание.
Много лет назад, уже более 60-ти лет назад, мой гуру сказал мне — ты должен постараться ради Бога и Он пошлёт тебе большое благословение. И после этого у меня был очень благословенный период, я чувствовал что никогда не обретал чего-то большего, потому что я тогда всегда чувствовал себя радостным и мои медитации были очень хорошими. Всё легко получалось, а потом гуру уехал в твентанаин палмс — пустынный ретрит. Он собирался там написать комментарии к гите и ещё несколько других комментариев. И он сказал, что хочет, чтобы я поехал с ним.
Он сказал — я спросил Божественную Мать, кого я должен взять с собой и появилось твоё лицо Волтер.
Он называл меня Вольер.
И я спрашивал ещё два раза и каждый раз появлялось твоё лицо.
Я предполагаю что он спросил ещё два раза, чтобы прояснить для меня, что Божественная Мать хочет, чтобы я поехал и помог ему. И я подумал, что это будет чудесный период с ним. Когда я смогу быть с ним каждый день и он будет диктовать и я буду всегда в блаженстве. Как же реальность отличалась от этого. После нескольких первых дней о оставил меня в пустыне в месте ретрита для монахов. И тогда начался период величайших испытаний моей жизни.
Внутри меня было две силы, прямо так как это описано в Гите. Одна из этих сил хотела Бога, хотела духовного развития, хотела выбраться из иллюзии, а другая боялась умереть и вообще всего того что приходит с духовным спокойствием, или состоянием жизни без эго, без тела.
Я даже не могу описать этого — если со стороны смотреть то это выглядело как полный абсурд.
Как можно бояться внутреннего спокойствия? Но это было — и это всё что я могу сказать, такова иллюзия, и она схватила меня. И я не собирался возвращаться к мирской жизни, хотя весь мир через моё подсознание пытался толкнуть меня по этому направлению. И я помню что был абсолютно беспомощен находясь между этих сил.
Помню я беспомощно лежал на своей кровати, смотрел на потолок и даже не представлял что вообще могу с этим поделать. Я не мог сражаться с этим…это был период огромного страдания.
И я помню это так ясно, что когда я читаю эту первую строфу второй части, оно очень живо всплывает в уме. Как Арджуна предавался самосожалениям. Я был полон сожалений внутри себя тогда.
Я всего-лишь хотел мира и я не хотел мира, я хотел радости и я не хотел радости, я хотел Бога и я не хотел даже упоминаний о Боге. я был словно испуганным и дрожащим между двумя этими силами и я был оставлен там на три месяца, и я не видел своего гуру всё это время. И я работал, редактируя его книгу. А потом наступило время, когда я проводил с ним много времени и много всего полезного каждый день совершал вместе с ним. Но тот тяжелый период…в итоге я вышел из этого состояния. И началом выхода стал приезд моих родичей, которые до этого жили во Франции тогда, по работе моего отца отправили в Бордо. Он был тогда главой команды по развитию Нефти в тех местах. И я отправился повидаться с ним, так как он приехал увидеть меня. И я помню…Мастер до этого сказал мне отращивать бороду…
Он как-то спросил — почему бы тебе не отрастить бороду?
Я переспросил — Бороду сер?
Он ответил — да, тебе надо попробовать.
Он никогда не повалял другим монахам отращивать бороду, но возможно он хотел видеть одного дикаря в толпе.
И он увидел меня и сказал, ты не можешь пойти на встречу с отцом вот так, после трёх месяцев борода довольно хорошо выросла. И он красиво обстриг мою бороду. Ч того времени я всегда старался сохранять её в той форме.
И это стало началом моего выхода из того сложного периода, потому что проблема была в том, что я не сомневался в Мастере, я не сомневался что он гуру, я не сомневался что он просветленный.
Но каким-то образом сомнения были — раз он такой мудрый разве он не знает о чём точно надо сказать.
Я говорю вам о замешательстве в котором вы можете оказаться на пути, и их вызывает то что находится вне разума.
Помню Миссис Браун, позднее взявшая имя Мира, рассказала как Мастер сказал обо мне — Вольер, так запутался. Но он выберется, и снова и снова повторял — вольер так запутался.
И да я был. И разум не мог мне помочь выйти из этого. В Итоге то что действительно меня из этого состояния вытащило — осознание, что всё это не важно, знаете у вас могут быть тысячи сомнений, вы можете их всех развеять, но поднимется другая тысяча.
И позднее Мастер сказал мне — твоя главная проблема на пути — это сомнение. В этой жизни у меня их не было, но те самскары, все эти дедушки и так далее упоминаемые здесь в Гите — тенденции с прошлых жизней, они поднялись и я просто не знал что с ними делать.
Вы должны понимать что такое есть, принимать и иметь веру, но спасибо Богу, с того времени прошло 60 лет и у меня есть вера которая сильнее чем у большинства людей, потому что я прошел через эти сомнения.
Например если вы сломаете кость, когда она вновь срастется, то в месте слома эта кость будет крепче чем в други местах.
Итак все падения которые у вас были, когда вы преодолеете их, они разовьют в вас силу. В действительности все они станут вашими огромными благословениями.
Так сейчас моя вера нерушима. Но в то время те сомнения принесли много страданий. И самосожжение было основным проявлением.
Когда я встретил своих родителей и понял что мы были как бы в совершенно разных лагерях, они верили одним образом, я другим, но я любил их в любом случае, как своих родителей.
И тогда я понял — что это то что я чувствую к своему гуру. Я люблю его. Не важно, если он не такой как я думал он должен быть, и потом я открыл что да он такой великий и есть. И только моё ограниченное виденье заставляло меня думать, что он должен быть таким или вот таким, он был много большим чем все эти представления.
Но любовь является ответом на сомнения. И это то что Арджуна в этот момент в Бхагавад Гите ещё не достиг. И он только плачет о себе, видя себя застрявшим между двумя лагерями. И даже не знает как выпутать себя, он не хочет идти назад, он боится идти вперёд. И только дрожит посередине. Я надеюсь вам не придётся проходить через такой период.
В любом случае, завтра мы поговорим о диалоге между ним и Кришной.
Радости вам.